«К ногам великого гетмана ВКЛ бросили тринадцать знамен побитых московитов»

Как Януш Радзивилл разгромил русского князя Одоевского.

В начале июля 1654 года московская рать двигалась к Смоленску. Полки шли вразброд, иногда связь между частями царского войска терялась. О движении армии царя Алексея Михайловича гетману литовскому Янушу Радзивиллу своевременно доносили лазутчики, которые следовали с московскими полками, пишет «Литвин».

Гетман выбирал момент, когда можно будет атаковать авангард противника. И такой момент выдался в ночь с 4-го на 5-е июля. Поздним вечером передовые отряды князя Одоевского остановились у реки Колодня, чтобы напоить коней и передохнуть.

В лагере князя оказались, как свидетельствовали очевидцы, рейтары полковника Филиппа-Альберта Фанбуковена, солдатский полк немецкого наемника Франца Траферта и до пяти сотен дворянской конницы. Всего Передовой полк Одоевского оценивался в пять тысяч пехоты и конницы.

Вероятно, Одоевский был слишком самоуверен в эту июльскую ночь. За ним шли основные силы царя. За полком князя Черкасского следовал Государев полк, а затем вся артиллерия. Одоевский полагал, что противник не отважится атаковать его воинов, поскольку удар по авангарду мог спровоцировать большое сражение, а сил у литвинов было немного. К тому же в близости от сил Одоевского разместились Сторожевой полк боярина Темкина-Ростовского и конница Петра Шереметева в составе не менее 200 хорошо вооруженных всадников.

Януш Радзивилл послал на аванпосты партию дерптского хорунжего Германа Ганскопа, который вел под своими знаменами до 3 тысяч всадников. Это были легкие гусары и рейтары, хорошо обученные быстрой стрельбе из пистолетов.

В отличие от беспечного Одоевского подполковник Ганскоп шел очень осторожно, выслав вперед своего войска легкие подвижные разъезды. Он обнаружил, что лагерь врага у реки Колодни практически не охранялся. Это стало ясно уже вечером. Разгром московитов был предрешен. Но сразу подполковник атаковать не стал, приказав солдатам не подавать никаких сигналов и безмолвно выжидать под прикрытием прибрежных зарослей.

Когда совсем стемнело, литвины стали бесшумно выдвигаться к лагерю противника, где воины уже мирно расположились у костров и ужинали. Из темноты и обрушилась на московитов лихая атака гусар и рейтаров. Удар был такой стремительный, что несколько сотен пехотинцев и драгун были порублены в первые же минуты схватки. Бойцы Одоевского даже и не помышляли о сопротивлении, поскольку управления в московском авангарде не было никакого. Каждый думал только о личном спасении.

Отряд Одоевского подвергся чудовищному разгрому. Впоследствии к ногам Януша Радзивилла победители бросили тринадцать знамен. Столько боевых реликвий московиты не теряли за всю кампанию 1654 года. Всего было перебито свыше тысячи пехотинцев и кавалеристов московского авангарда. А еще до 700 человек литвины пощадили, уведя их в плен.

Среди богатых трофеев удачной для литвинского войска битвы оказались шатры и повозки, а также заводные лошади боярина Одоевского. Сам князь смог унести ноги с места катастрофы только благодаря смекалки своего слуги, который набросил на господина неприметный в ночи сермяжный кафтан.

Тринадцать знамен рати Одоевского были из ставки князя Радзивилла в Смоленске отправлены под специальным конвоем в Варшаву, где король Ян Казимир благодарил верные войска под смоленском от имени всей Речи Посполитой за мужество и отвагу.

Дальнейшая судьба трофеев, взятых литвинами на реке Колодне, сложилась непростая. Знамена авангарда царя Алексея захватили в Варшаве шведы в 1655 году. Они оказались в составе коллекции королевских раритетов, которую ныне можно увидеть в стокгольмском Музее шведской армии.